Ты также открыт для любого суда,
Как всякий, кого судишь ты.
Небесного есть призыванье огня
На суд неземной красоты.
И он справедлив, как в аптеке весы,
И он беспристрастен, как Бог.
На чашу весов ты себя положи,
Коль взвесить другого ты смог.
И вот приступили стихии к тебе
Судить твое дело, ты рад?
И в сердце копались, и в нижнем белье,
Исследовали компромат.
А был ли ты прав по законам земли? -
Судили усердно притом.
А был ли ты прав по законам любви?
И был ли ты правым во всём?
Смирился ли перед верховным судьей
И предал ли дело Ему?
Не мстил за себя беспощадной рукой?
Желал ли добра ты врагу?
И если ты чистым был найден во всем,
Тогда и победа твоя,
Но прежде, чем хочешь предстать пред судом,
Пристрастно исследуй себя.
Чтоб не проиграть и не ровен ли час,
Неправду найдут и в тебе
И выплатишь всё до последнего, раз
Уж ты обратился к судье.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
