Вот уже и про продовольственный кризис говорят
Те народы, которые голодали
Теперь просто будут вымирать
И никакое правительство ничего не сможет сделать
Вулканы кругом дымят
Пеплом землю покрывают
Сомневаюсь, что они её удобряют.
В прошлом году ученые кричали
Такая жара, какая в России была
Один раз в пять тысяч лет бывает
Сейчас молчат, что такая же и в этом году может быть
Не отрицают.
Что про Европу говорили:
Дикие морозы, жесточайшая зима,
Короче – всем хана
Европа замерзнет навсегда.
Ага, не угадали
Наводнения затопляют, как всегда
В том то и беда,
Что про прогнозы забывать надо навсегда
Бедное Балтийское море
Тебя тралами, сетями так перепахали
Аж до дна достали
Все водоросли наверх подняли
Вот и результат: без кислорода рыба погибает
Еще один продовольственный источник исчезает
Человек его в мертвое море превращает
И такая участь всех морей,
А это же пища для людей.
Скоро «кормилец» придет,
Который всех накормить обещает
Как ни странно, люди поверят в это
Сами не понимая, что это будет перед концом света.
гоменюк михаил,
г.гайсин, украина
гоменюк михаил владимирович, пришел к Иисусу в 2004 и полностью посвятил свою жизнь Богу. сейчас пишу стихи e-mail автора:lichmanyk@mail.ru сайт автора:личная страница
Прочитано 2331 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 2
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
